я его доделала.. Вставать через два часа. Имеет ли смысл ложиться? Ищу еще одну бету. Хотя бы на НЦ (Шерлок/Джон). Моя хорошая, да. Но не хочу особо загружать человека.
Здесь добрая новогодняя снегурочка амитей предлагает календарики с фандомом ШХ. Питер, можем собраться как-нибудь вместе, чтобы лишний раз не мучить человека с подписыванием/распечатыванием конвертов?)
Как-то грустно. И пичалька сидит рядом и тихонько подвывает. В чем причина - даже непонятно. В итоге еще плюс немного загрузки. И еще чуть-чуть. И еще. .И плевать, что сердце колит и в глазах временами темнеет.
Набор заявок будет распределен в два этапа, завтра, 22.12.2010 - в 20:00 и в 23:00 по московскому времени. Будет принято примерно по 20 заявок на каждый этап.
Заказчик не против, если он превратится в нон-кинк. Ну, я попытался) ...Америку не открыл, простите. Не бейте... Слегка запутался, какое проставлять исполнение. Не знаю, первое юморное и ссылка на второе (которое автор, как я понял, вовсе не хотел вывешивать здесь) - считаются? Ладно, пусть будет...
Исполнение №3 - 1/1
1 180 слов- Вы врач, - не вопрос, утверждение, - более того, вы военный врач. - Да, - Джон старается не выказывать удивления, откашливается и поднимается из кресла навстречу Холмсу, переминающемуся с ноги на ногу в дверях комнаты. - Насколько хороший? - тот склоняет голову набок. Джон вскидывает подбородок. - Очень хороший. - Значит, вы повидали много ранений, жестоких смертей... - Холмс медленно приближается, скользя нарочито рассеянным взглядом по вещам в комнате. - Хм-м... - Уотсон на секунду прикрывает глаза, пытается угадать, к чему все эти вопросы, - да. - ...и вам доводилось попадать в опасные для жизни ситуации. - Разумеется. Да. Хватило на всю жизнь, и даже больше, - Джон прищуривается и смотрит в глаза Холмсу, остановившемуся в двух шагах. Пару мгновений в комнате стоит тишина, затем Шерлок снова утверждает: - Но вы хотели бы побывать в них ещё. Джон отвечает не раздумывая. - О, боже, да!
- … ты только что отправил убийце смс. Чем это нам поможет? - Джон недоумённо хмурит брови, едва успевает закончить фразу, как раздаётся сигнал входящего звонка на мобильном телефоне. Шерлок пару секунд не сводит взгляда с розового аппарата, его губы трогает лёгкая полуулыбка, он тихим голосом объясняет цепочку своих рассуждений о личности убийцы, затем резко поднимается с места и хватает со стула пиджак, намереваясь сию минуту бежать по наметившемуся следу. Единственное, что пока успел осознать Джон - идти по этому следу в одиночку Холмсу опасно. Он интересуется, обсуждал ли Шерлок это с полицией, но тот небрежно отмахивается. - Нет времени говорить с ними. - Тогда почему ты сейчас говоришь со мной?! - не выдерживает Уотсон. Его собеседник спотыкается на середине фразы, бросает тоскливый взгляд на пустующую каминную полку, между бровей у него залегает морщинка. - Миссис Хадсон забрала мой череп. - Выходит, я заменяю тебе череп, - скептически произносит Джон, поджимая губы. Шерлок в ответ морщит нос. - Расслабься, ты прекрасно справляешься. Джон решает вернуться к разговору о преступлении. - Так ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? - Думаю, компания мне не помешает, череп привлекает слишком много внимания... - непринуждённо сообщает Холмс, повязывая на шею шарф, - а что, какие-то проблемы? - Кажется, сержант Донован была права, когда говорила, что тебе это нравится... - попытка Джона хоть немного смутить Шерлока с треском проваливается, когда он слышит в ответ: - А я сказал, что будет опасно - и вот ты здесь, - и Шерлок разворачивается на каблуках и покидает комнату. Уотсон пару секунд сидит не двигаясь, смотря в одну точку, затем чертыхается и спешит за Холмсом. - Опасно... о, боже, да...
- Добро пожаловать в Лондон, - разочарованно бурчит Шерлок. - Если возникнут проблемы - дайте нам знать, - Джон криво улыбается и захлопывает дверцу такси, - кажется, мы ошиблись, Шерлок. - Очевидно, - Холмс недовольно оглядывается по сторонам, всё ещё тяжело дыша после бега. - Где ты это взял? - Уотсон забирает у него удостоверение и щурится, силясь разглядеть мелкие буквы в свете фонарей, - детектив-инспектор Лестрад? - ...Вытащил, когда он отвлёкся… Он меня достал, - Шерлок чеканит каждое слово, он разочарован неудачей, - оставь себе, у меня таких много. Джон начинает смеяться. - Что?.. - Нет, ничего, просто... - Джон пытается взять себя в руки, глядя на растерявшегося Шерлока, - "добро пожаловать в Лондон"... Холмс несмело улыбается в ответ и бросает взгляд в ту сторону, где остановленный ими турист переговаривается с полицейским и тычет в них пальцем. - Отдышался, Джон? Побежали? - О, боже... - Уотсон усмехается в последний раз, - да.
Джон безуспешно пытается собраться с мыслями и постоянно промахивается мимо нужных клавиш на ноутбуке. Холмс, забравшийся с ногами в кресло, не потрудившись снять пальто и ботинки, неимоверно отвлекает своими возмущёнными возгласами. Джон не без ехидства думает о том, что после этого вечера ему будет что вспомнить, если заартачится очередной кассовый аппарат в супермаркете; Шерлок, ругающийся с телевизором - зрелище весьма занятное. В конце концов, Уотсон не выдерживает. Захлопывает крышку ноутбука и направляется к двери. - Ты куда? - вопрошает из кресла нахохлившийся Шерлок. - К Саре. У неё в холодильнике есть еда, представляешь? - Джон не может удержаться от подколки, на которую Холмс, впрочем, привычно не реагирует, - кстати, у нас закончилось молоко. - Я куплю, - неожиданно говорит Холмс. Уотсон даже останавливается в дверях, думая, что ему послышалось. - Купишь? Правда? Шерлок часто кивает, не отрывая взгляда от экрана телевизора. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он забудет о своём обещании через минуту. - О, боже. Да. Ты - купишь… - Джон выдавливает из себя улыбку, кивает в ответ и уходит, не сказав больше ни слова.
Грохот захлопнувшейся двери эхом отражается от прозрачной водной глади в бассейне и едва не оглушает Джона. Шерлок медлит секунду, затем кидается к нему и начинает торопливо стягивать с него обвешанную взрывчаткой куртку. - ...в порядке? Джон, ты в порядке? - нервно повторяет он. Ставшая Джону почти привычной тяжесть исчезает, Шерлок судорожно откидывает куртку подальше и бросается к дверям. Хочет схватить Мориарти? Или просто удостовериться, что он и вправду покинул это место? Ноги дрожат и подгибаются, Джон хватается за холодную стену и съезжает по ней спиной. Громко дышит, всё ещё не веря, что этот кошмар наконец-то закончился. Холмс возвращается и теперь ходит взад-вперёд, не зная, куда деть руки, сбивчиво пытается что-то объяснить и, кажется, поблагодарить Уотсона за самоотверженность. Джон пытается отшутиться, но в голове у него только обрывки мыслей, несвязанных между собой слов - и шутка выходит двусмысленной. Шерлок как всегда не обращает внимания, отмахивается, но всё-таки обстановка немного разряжается. Шерлок неловко улыбается, Джон отвечает тем же и предпринимает попытку подняться. И тут же скрипит дверь и раздаётся голос Мориарти, а ярко-красные точки снайперских винтовок находят свои цели. Джим громким голосом подначивает Холмса, а тот смотрит Джону в глаза. Они оба понимают, что остался один выход. Джону почти хочется рассмеяться, он непроизвольно шепчет одними губами "о, боже..." и решительно кивает в ответ на настороженный взгляд Шерлока - "да". Шерлок отворачивается и направляет дуло пистолета на взрывчатку.
Шерлок недовольно брюзжит, сидя на больничной койке, от правой руки у него тянется трубка капельницы, грудь туго перебинтована, весь лоб и правая скула - одна сплошная ссадина, а на руках и шее куча бактерицидных пластырей. Выглядит он просто ужасно и, должно быть, чувствует себя не лучше, однако, не подаёт вида. У Джона перебинтована голова и запястье, на шее пневмокорсет, синяк под глазом и ещё один - во всю спину. Если подумать - не такие уж ужасные травмы. Конечно, неприятно, но вовсе не смертельно. В Афганистане Уотсону доводилось видеть людей в куда худшем состоянии. - …разумеется, у него был запасной план, пути к отступлению… - У Мориарти? - рассеянно переспрашивает Джон, подкручивая капельницу. - Джон, ты меня не слушаешь, - раздражённо отзывается Шерлок, - где мой череп? - Хочешь сказать, череп тебя слушает? - Уотсон осторожно опускается на пустующую соседнюю койку. - Он хотя бы не перебивает, - сухо огрызается Холмс и отворачивается к окну. Джон молчит, размышляя о Джиме и событиях последних недель. - Шерлок. - Что, Джон? - Мориарти снова объявится, как только ты выйдешь отсюда? Шерлок поворачивает голову и искоса смотрит на Уотсона. - О, боже… - он негромко вздыхает и закатывает глаза, - да, Джон. И Джон ни о чём больше его не спрашивает.
Нужно мнение Пока в стадии разработке. (отдельно спасибо Oro Vande я потом еще раз скажу)). Есть два варианта: 1) talle.narod.ru/test2.html - то есть, старый же вариант + сортировка 2) talle.narod.ru/test3.html - тот же +сортировка+ дополнительные столбцы (см. на первой табличке - "в состоянии...")
Какой удобнее? (т.е., основной вопрос - нужны ли эти столбцы или лучше без них?)
UPD Что, никому и никак? уйду я от вас в подготовку, злые вы...
Хм. Хочется прочитать про Мориарти, целующего руки, пальцы, кончики пальцев Шерлока. Только не дарк или ангст. Но в кинк это превратить, пока не удается. Не могу придумать... пейринг почти не мой. Но так они представились...
Автор не много расширил. Шерлок и сам у меня касаться кого-то не особо любит, но вот прикосновений боится особенно. Романс, бред, оос и PG-13, около 3 тыс. слов
Часть 1 Человека, страдающего гаптофобией легко распознать – он вздрагивает, когда ты касаешься его. Особенно если касаешься непреднамеренно, то есть не даешь ему возможность задержать дыхание и напрячься, выдавливая из себя улыбку. У него расширяются зрачки – от ужаса. А потом сужаются, перед тем, как он опустит голову – от стыда. Во-первых, он осознаёт, что его страх идиотский и иррациональный. Во-вторых, он вспоминает, откуда у него этот страх взялся. Он живёт с этим – воспоминание обжигает каждый рецептор. Прикосновения обжигают, как огнем. Кожа должна бы волдырями покрыться – и он осторожно проводит рукой по руке или трёт её о колени, если сидит, вытирает об бедро – поспешно смазывая с себя невидимую тонкую плёнку ненавистного ощущения, словно раскалённое масло. Человек, страдающий гаптофобией, вызывает навязчивое, чуть мерзостное от смутного осознания собственного морального падения, любопытство. Вас трогал отчим в детской? Старший брат? Отец? Девочку избивала собственная мать, в многодетной семье ребёнка мучили старшие дети. Ах, вы росли в многодетной семье? А каково вам в толпе теперь? Это же не семья. И вы уже выросли. Вы хотите об этом поговорить? Нужно стать чуть циничней, чтобы не прятать лицо в подушку после каждого вопроса, после каждого чьего-то домыслия ситуации, которое мелькнуло в глазах собеседника в ответ на то, как ты дёргаешься от попытки до тебя дотронуться. Давка на улице. Давка в метро. Давка в магазинах – особенно перед Рождеством. Нужно быть совсем психом, чтобы суметь не показать окружающим, что у тебя гаптофобия. Не расширяются зрачки, не поднимается тошнота мягким комом от груди к глотке. Не дёргается кадык, не срывается дыхание. Ты просто неподвижен – спокоен, почти улыбчив. В большом аду маленького мегаполиса каждый сам себе психотерапевт, каждый хотя бы пролистал хотя бы одну книгу, посвящённую психотерапии. Преимущественно Фрейда. Именно потому преимущественно, почему люди всё ещё покупают жёлтые таблоиды – и Фрейд, и жёлтая пресса поглаживает твоё животное любопытство. А ведь он писал не только про секс. Так всё-таки вас касался родственник? Друг семьи? Школьный учитель? Выдай свою маленькую грязную тайну.
Шерлок поначалу даже не представляется, чтобы не поздороваться за руку. Лишь через несколько часов, уже у дверей квартиры, он жмет Уотсону руку – в перчатке. Сдержанный, закованный в выправку, словно в броню, Уотсон - настоящий солдат. Он не будет хлопать по спине, толкать локтем в бок. Он даже садится так, чтобы не было нарушено интимное пространство. Впрочем, нарушать его Шерлок способен, не моргнув глазом – пока между телами есть тонкая прослойка воздуха, тело не реагирует попыткой бегства – на одних рефлексах, без участия сознания.
Миссис Хадсон. Тело приучено. Всё в порядке, можно обнять, правда, в этот момент лучше думать о чём-нибудь неживом. О трупах в морге предпочтительней.
«Девушки? Не моя территория». «У меня нет парня».
В какие-то моменты, когда мозг настолько подчиняет себе тело, что реакции последнего перестают иметь значение, Шерлок сам идёт на то, чтобы коснуться – даже схватить, сжать, закружить, требуя «вспоминай». У Джона есть фотография символов на стене на сотовом телефоне, Шерлок отпускает его, переключает внимание на снимок и отворачивается, чтобы громко сглотнуть, сжимая сотовый Джона во влажной ладони.
Первый способ – спровоцировать встречу с объектом страха, организовывать ситуацию, которая вызывает страх. Сознание не сможет долго сопротивляться очевидному – когнитивный диссонанс фобию уничтожает. Боишься, а опасности нет.
Шерлок просит Джона достать его сотовый из кармана пиджака. Разумеется, пиджак уже на нём. Разумеется, он так уже экспериментировал раньше, но рядом не было кого-то, кто мог бы постоянно участвовать в эксперименте, а одиночных вариаций обычно бывало недостаточно. - Аккуратней! Микроскоп позволяет скрыть гримасу, удержаться на месте, несмотря на резко возникшее головокружение.
Это не имеет значения. Значима только возможность мыслить, а есть, спать, касаться друг друга – лишняя роскошь. Она скучна. Необходимый лимит прикосновений он вполне в состоянии вынести. Например, для того, чтобы сорвать с Джона куртку вместе со взрывчаткой. Кроме того, он ездит на такси, а не на метро, и не озабочен тем, чтобы покупать рождественские подарки. И всё-таки эта досадная фобия порой отвлекает от работы. «Джон, достань телефон из кармана».
- Погоди. - Тебе нехорошо? – Джон озабоченно придерживал Шерлока под локоть, пытаясь заглянуть в глаза, чтобы этого не допустить, Шерлоку пришлось низко опустить голову. – Ты сильно побледнел. Ладони на плечах – две раскаленные пластины свинца, потому мягкие, обхватывают, выжигая кожу и мясо до кости. - Отпусти! – Шерлок дёрнулся, пытаясь отстраниться. - Что… происходит? Ты в порядке? Давай-ка ты сядешь. - Я говорю, отпусти меня! Шерлок тяжело дышал, смотря на Джона снизу вверх из-под лохматой чёлки. От злости его лицо стало несколько гротескным. Резкие черты исказились, глаза ярко блестели подтаявшим на полуденном солнце льдом. - Ладно, ладно. – Джон вскинул ладони, демонстрируя, что больше не держит, и делал шаг назад, пару секунд перебирая в голове полузабытые названия, а потом спросил: - У тебя гаптофобия? Других вариантов, почему взрослый, позиционирующий себя как социопат, мужчина вдруг начинает вести себя как пятнадцатилетняя девчонка, которой грозит быть изнасилованной, у Джона просто нет. Шерлок тоже понял это и устало выдохнул, сдаваясь: - Со мной всё в порядке. - Я никогда раньше не замечал. - Наверное, потому, что я не демонстрировал? – в низком голосе нотки сарказма, плюс смысловые паузы. - Это фобия. - Я в курсе. - Это лечится. Шерлок резко встал с кресла, отвернулся от Джона, прошёл к полке с книгами: - А теперь давай вернёмся к работе. Мы остановились на том, что… - Тебе просто нужно столкнуться с объектом страха. С твоей-то логикой принятие должно будет прийти достаточно легко. - Если бы на этой территории логика продолжала работать, ты бы не обратил внимания на то, что со мной что-то не так, - едко буркнул Шерлок. - Тебе нужен психотерапевт. - А ещё носок для рождественского подарка, голову Майкрофта на блюде, и чтобы ты стал говорить о деле, а не о всяких, - он нетерпеливо махнул рукой, - глупостях. - Тебе нужно… Слова Джона перебил звонок сотового Шерлока. Тот продолжал стоять к нему спиной. Невыносимый сукин сын! «Джон, достань телефон из кармана». -Джон, я не просил. Часть 2 Шерлок отказался возвращаться к разговору. Джон пожал плечами и стал послушно говорить обо всём, что с гаптофобией не связано, несколько подчёркнуто до Шерлока не дотрагиваясь.
Шерлок терпеть не мог Рождество. Тем более, когда в канун Рождества приходится заниматься делом, особенно выслеживать подозреваемого, причём в местах скопления идиотского празднично-оголтелого люда.
- С тобой всё в порядке? - Не похоже? – Шерлок прижался спиной к украшенной шариками колонне. Яркий электрический свет торгового центра подчёркивал каждую чёрточку, почти готическую бледность, паутинные морщинки у губ; глаза казались тёмными от расширившихся зрачков. - Вон, смотри, идёт в отдел товаров для детей. - Джон заходи правей, если выйдет через второй выход – не потеряем.
Страдающий гаптофобией человек не боится тактильных ощущений – он на них зациклен. Он совершенно точно, до мельчайших деталей может описать каждое переживание, связанное с пугающим. Прикосновение как огонь, словно ножом перерезают нервы, нехватка воздуха и гипервентиляция, кружится голова. Учащённое сердцебиение. -Шерлок, пошли отсюда! Ну, давай же! Люди спешили к полкам, куда была выброшена новая порция рождественских подарков для детей, толпа закружила Шерлока, словно стремительный мутный поток – щепку. Прикосновение, как огонь, прикосновение, словно тонкий порез скальпелем; если бы к мозгу в тот момент поступало больше кислорода, можно было бы всё обдумать, но критический подход остался где-то на берегах людского потока. - Пошли, - Джон, ухватив потерянного, дико озирающегося детектива под локоть, буквально выдернул его из толпы. - Нор – нормально. Где он? Чёрт, где он?! – Шерлок закружился на месте – прямой, негибкий с застывшей на лице маской злого омерзения. Джон огляделся, потом вздохнул: - Упустили. Пошли отсюда. Шерлок сжал губы. - Есть ещё один вариант, - пробормотал он, стремительно направляясь к эскалатору.
- Отлично, справились к Рождеству, - сообщил Джон, вешая куртку. – Значит завтра выходной. - Отвратительно, - Шерлок прошёл в гостиную, ероша взлохмаченные кудри. - Могли бы справиться быстрей. - А я говорил о психотерапевте. - Джон, свои проблемы я решаю сам. Тем более настолько глупые. Мне не нужны люди, думающие, будто способны мне помочь посредством каких-то сомнительных техник. Половина из того, что написано в их книжках не должно работать. - Но работает. - Не работало бы, если бы люди умели думать. - Значит, людям повезло, - Джон подошёл к креслу, - а тебе – нет. Шерлок сидел напротив него и смотрел снизу вверх. - Коснись меня. - Что? – Джон удивлённо уставился на Шерлока. - Дотронься. До плеча, руки, груди, неважно. Прикоснись ко мне. Шерлок выглядел так, будто стоял в февральские морозы на берегу полыньи и готовился туда шагнуть. Джон смутился, как смущался любой неожиданности, выводящей на межличностное, но быстро взял себя в руки и шагнул к креслу Шерлока. Неловкость делала его неуклюжим и зажатым, очень серьёзным, настолько, что со стороны выглядело, возможно, довольно смешно. Джон протянул руку и осторожно дотронулся до плеча Шерлока. Тот выдохнул. Рука Джона сместилась на грудную клетку. Прерывистый вдох. - Ты как? - Не задавай идиотских вопросов. - Мне кажется, ты довольно спокоен. - Я умею держать себя в руках. - Да? – Джон облизнулся и резко переместил ладонь, проведя пальцами по обнажённой шее Шерлока точно над воротничком рубашки. Запрещённый приём. Вселенная взметнулась куда-то вверх и вбок, дыхание сорвалось, и Шерлок вжался в спинку кресла, кляня себя, не в силах выдавить слова. Потому что прикосновение словно бы выжгло глотку, обнажив изогнутый позвоночный столб. - Шерлок! Всё в порядке. Эй! Я всё, я больше не… - Продолжай. - Мне кажется, у тебя серьёзно. Но с чего? - Меня – никто – не - насиловал. - Да я даже не подумал… - Пробуй иногда. Несколько секунд было тихо. Джон всё ещё стоял возле кресла. - Я понятия не имею, почему у тебя так произошло, но настойчиво советую обратиться к специалисту. - Я справлюсь, - Шерлок распахнул глаза, зрачки его всё ещё были расширены. – Забудь. Джон тонко улыбнулся – неприятно и коротко, после чего, присел на подлокотник кресла. Само собой, Шерлок опять поставил себя выше всех и всего – выше других людей, выше реакций собственного организма, которые однажды способны очень его подвести в рискованный момент. Если не справился до сих пор, значит, проблема серьёзней, чем он говорит. - Что? – Шерлок покосился на Джона. – Только не говори, что решил побыть моим психотерапевтом. - Сегодня ты просто оказался в толпе, когда твоей жизни ничего не угрожало, а если… - Я постараюсь этого избежать. - Да? – Джон вновь протянул руку, теперь он не улыбался, не выглядел растерянным или смущённым. С таким лицом он подносил к плоти скальпель. Шерлок явственно сглотнул, и когда пальцы Джона вновь коснулись его шеи, вдруг сипло заговорил: - Университет. Меня там не очень любили, пару раз решили проучить за моё не слишком социально одобряемое поведение. Не сексуальное насилие, но шутки были не очень мягкими. Никогда не думал, что мой организм способен выдать в ответ такую отвратительно животную реакцию, которую я не смогу контролировать. Пальцы казались сигаретными бычками, да, теми самыми, что оставили слабые неровные отметинки на его бедре. Пальцы Джона. Они не причинят вреда. - Я не причиню тебе вред, - ладонь Джона сместилась на плечо, поглаживая. - Я это знаю, - бледные пальцы Шерлока впились в подлокотник кресла – второй, свободный. – Я знаю. Оно – нет. Хватит, не могу больше. - Шерлок, надо что-то… - Ты мне это уже в десятый раз повторяешь! – от нервного восклицания стало легче дышать, Джон смотрел сочувственно. – Давай так, ты сможешь продолжать… - Шерлок опустил голову, нахмурившись. - Продолжать что? - Касаться меня изредка. Неожиданно. В быту, в жизни, во время расследования – что-то совершенно обычное. За предплечье, например, - слова давались Шерлоку с трудом, он смотрел в стену, на свой смайлик, выбитый пулями. - Да, конечно, - ответил Джон, поднимаясь и отходя от кресла, ответил так, словно эта просьба была чем-то обычным, вроде передать сахарницу за столом. – Чай будешь? Часть 3 Джону сначала казалось, что проводить эту странную домашнюю терапию будет несложно – что тут такого, все прикосновения абсолютно невинны. Просто в какой-то момент постараться вспомнить невзначай и лишний раз чуть протянуть руку. И вновь забыть об этом. В конце концов, подсознанию Шерлока наскучит выдавать воспоминания за реальность. Джон думал об этом, ложась спать вечером, вспомнил, едва успел проснуться. Всё утро он провёл с мыслью, стоит ли сейчас начать их маленький эксперимент, когда Шерлок, запахнувшись в мятый домашний халат, сонно ковыляет из ванной на кухню. Или когда он пьёт чай, обжигаясь и забывая про бутерброд – читает сводки последних известий. Сейчас его локоть лежит совсем близко от локтя Джона на столе, но если протянуть руку – это не будет невзначай. Джон одёрнул себя – что за странное зацикливание? Если постоянно отслеживать удобный момент, то начинаешь замечать, что-то, прежде незамеченное. Какие-то мелочи. Перед мысленным взором то абрис профиля, то тонко-очерченное запястье и кисть, то часть плеча вместе с воротничком и полоской голой шеи. Всё то, на чём поневоле фокусируется взгляд, когда нужно подгадывать момент. Мятый край халата или шерстинки шарфа, острый локоть, светлая полоска кожи и косточка у основания шеи, когда он сидит спиной, склонившись над книжкой. Раз. Второй. Третий. Просто задеть не выход, Шерлок почти научился абстрагироваться от слишком лёгкого воздействия. К концу недели Джон сначала ощутил лёгкую тревогу и только потом осознал, что сегодня ни разу не коснулся Шерлока. Внутри перекатывалось глухое раздражение.
- Ну что, идём? – лёгкий хлопок по плечу, и ладонь задерживается на нём чуть дольше, чем положено. Шерлок поёжился, колючий взгляд упёрся в Джона, но вслух он проговорил: - Да, пошли. И, да, наш метод не работает.
Второй метод – противопоставление, попытка научиться как-то иначе реагировать на объект фобии, попытаться заменить беспокойство релаксацией. Расслабление и паника несовместимы.
- У меня есть идея, - говорит Джон.
- Возможно, идея не так уж глупа, - пробубнил Шерлок, упёршись лбом в подушку. – Хотя не ожидал от тебя такого предложения. - Мы можем вызвать профессионального массажёра, - отозвался Джон, хмуро отвинчивая колпачок на тюбике с кремом. Шерлок лежал на животе без рубашки, Джон взглянул на его выпирающие лопатки, на линию спины – удлинённые пропорции, ложбинку позвоночного столба, и попытался припомнить, как правильно делать массаж. Шерлок обхватил подушку, спина его изогнулась. - Ляг ровно и расслабься, - Джон несколькими круговыми движениями нанёс на спину прохладный крем, и Шерлок явственно вздрогнул и замер, перестал возиться, выпрямился. Существует около десятка приёмов массажа. Шок номер один – поглаживание. Шерлок вновь дёрнулся и, как показалось Джону. Прихватил зубами наволочку подушки. Джон провёл ладонями по его спине – от поясницы к лопаткам. - Шерлок, расслабься. - Джон, заткнись! – Шерлок тяжело, прерывисто выдохнул. Подушечки пальцев, лёгкая вибрация - указательный и большой пальцы по сторонам от позвоночного столба. По плечам Шерлока побежали мурашки, он повернул голову, чтобы отвернуться от Джона и, кажется, вообще перестал дышать. Кожа под пальцами очень нежная, шелковисто-гладкая, мало родинок – всего пару штук. Джон обвёл одну из них на его пояснице указательным пальцем, ощутив, как уже, не переставая, дрожит его «пациент». - Физиологическая реакция, - глухо, в подушку проговорил Шерлок. – Продолжай. Джон разминал напряжённые плечи, старательно не думая о том, что сейчас все эти обрывки мыслей и ощущений последних дней, на которых ему приходилось поневоле концентрироваться – обрывки всех этих тактильных ощущений, - теперь приобрели в его сознании причудливые очертания. У него просто давно не было секса. Слишком давно! Ладони Джона замерли на лопатках Шерлока. Не то, чтобы он славился безумными сексуальными аппетитами, но и импотентам отнюдь не был. И не то, чтобы ему всё равно на пол потенциального партнёра... Джон тряхнул головой, облизнув мучительно пересохшие губы. Теперь растирание. Шерлок охнул в ответ на неожиданно сильное воздействие. Джон пытался сесть удобней – в брюках становилось всё тесней. Пора заканчивать этот цирк. - Так, на первый раз достаточно. Ты как? Шерлок приподнялся, сел на кровати и взглянул на Джона: - Нормально. Глаза Шерлока лихорадочно блестели, по щекам растекались неровные красноватые пятна румянца, он несколько раз торопливо и неловко облизнул губы. Такой вид бывает не после массажа, а после секса. - Не помогло? – Джон настороженно изучал Шерлока, а тот, казалось, этого не замечал, всё внимание уделяя подчинению собственного тела: - Н-не знаю. Но ещё продолжим. - Хорошо. Джону до безумия захотелось склониться к такому живому сейчас, привлекательному лицу, чтобы рассмотреть лучше, чтобы запомнить. Коснуться – невиданная роскошь в их случае. «У меня нет парня». Весь последующий день Джон не признавался себе, что считает часы до того, как окажется дома, окажется в комнате Шерлока с массажным кремом в руках. Ладони до сих пор ощущали возбуждающую бархатистость его кожи. Это было довольно неожиданным открытием, такое возбуждение от вида, от небольшого невинного тактильного контакта, который был на самом деле лишь чуть меньше, чем Шерлок был вообще способен выдержать. И почему-то эта мысль тоже возбуждала.
В спальне Шерлок лёг на спину. - Ну и? - Что? Новый уровень, Джон. Начинай. Теперь Шерлок смотрел на Джона, смотрел, почти не моргая, не отводя взгляда, отчего Джон нервно покусывал губы и касался его плеч и груди недостаточно сильно и последовательно. - Джон, ты разучился делать массаж? Плечи, задевая острые ключицы, предплечья, локтевая впадинка, косточка у запястья – Джону казалось, что со вчерашнего дня его пальцы приобрели какую-то гиперчувствительность. Шерлока опять начинало трясти, на этот раз по прошествии более долгого времени, отчего он, видимо, стал надеяться на лучший результат. Джон старался теперь смотреть строго на массируемый участок. Потому что видеть этот влажный лоб, дикий взгляд, пошлые приоткрытые губы было нестерпимо тяжело. На этот раз эрекция оказалась поспешной и болезненно-сильной. - Посмотри на меня. - Шерлок, я занят. - Посмотри на меня. Джон с усилием поднял взгляд, почти ощущая, как с него считывают информацию. Кого он хотел обмануть? Да и хотел ли? - Ладно, я лучше пойду, - Джон попытался привстать с кровати, но Шерлок не дал. Джон чувствовал себя идиотом, он сидел, разведя руки чуть в стороны – прямой и нелепый, не умея поверить в происходящее. Губы Шерлока на его губах? Ладонь, ерошащая волосы на затылке? Вторая – сжавшая рубашку на плече? Шерлок целовался грубовато, не особо умело, но и не пытался – его же опять трясло, так сильно, что поцелуй завершился тем, что они стукнулись зубами. - Мне кажется, что меня теперь бьёт эта проклятая собачья дрожь не только от ужаса… Никогда не было настолько сильно. Шерлок ссутулился, сев на колени, буквально свернулся весь, сипло втягивая ртом воздух. - Тебе хуже. - Н-нет. - Я же вижу, - Джон прекрасно умел делать вид, что ничего не произошло. Солдатская сдержанность всегда его выручала. – Массаж стоит прекратить, он себя не оправдывает. - Да, - согласился Шерлок, выпрямляясь и глубоко вдыхая. – Массаж – да, новый способ гораздо действенней. Джон крутил в руках ненужный сейчас тюбик с кремом, Джон сдвинулся на край кровати, а потом, словно речь шла о какой-то медицинской процедуре, проговорил: - На сегодня достаточно. Нужна постепенность. - Да, постепенность, - эхом отозвался Шерлок, вновь вытягиваясь на кровати, потом прислушался и добавил: - Принеси телефон, он остался в гостиной.
Дорогой заказчик, искренне прошу прощения за такую задержку, но никак не получалось выкроить время для написания.
Исполнение 1 Около 200 словДжон с самого первого дня заметил как великий сыщик, а по совместительству его сосед, избегает любых прикосновений. Создавалось впечатление, что он вообще не хотел, кого либо видеть, но вот сам на контакт шел. И он решил не заострять на этом внимания, у Шерлока и так хватало странностей. Это длилось бы и дальше, если бы не один случай. Они были на очередном деле, это была цепь ограблений, на первый взгляд ничем не связанных, кроме масштабности. Расследование завело их небольшой городок в Йоркшире, точнее в лес недалеко от городка. Джон на собственном опыте знал, что загнанный в угол человек начинает действовать не только очень не аккуратно, но и крайне агрессивно. Шерлок же, казалось, ушел в себя и не обращал на опасность внимания, его полностью поглотил азарт близкого окончания дела, раскрытия виновного. Наверно, из-за этого он не услышал хруста ветки и не успел среагировать на выстрел. Пуля попала в ногу, чуть пониже колена, дальше он уже не мог идти сам. Правда, сейчас Джону было немного не до того. Он кинулся за убегающим преступником, но поймать его не успел, всё-таки друг был важнее. Когда доктор вернулся, Шерлок успел перебраться под ближайшее дерево и просто ждал друга. Штанина уже была разрезана для более удобного осмотра, но стоило Джону начать осмотр, как Холмс дёрнулся в сторону, явно инстинктивно и очевидно сам не испытывал по этому поводу восторга. -Шерлок... Что случилось? Почему ты дёргаешься от чужих прикосновений?- доктор так много времени провёл у психолога, что и сам уже что-то-таки, да и понимал в психологии. -Просто обработай рану, Джон. Со мной всё в порядке,- дальше всё уже было нормально. Но Джон не забыл об этом инциденте, он знал, что рано или поздно им надо будет об этом поговорить.
Уже прошло около месяца с момента памятного случая в лесу, нога Шерлока уже зажила, он только вернулся из больницы после снятия швов. Нога немного побаливала, но это пройдёт буквально через пару дней, как сказал хирург. Дома его уже ждал Джон и, судя по нахмуренным бровям и решительному взгляду, им предстоял не самый приятный разговор. А такой у них мог быть либо из-за экспериментов, которых детектив давно не проводил, значит это или его неосторожность во время последнего расследования или его реакция при осмотре. На обе темы ему не хотелось говорить. О чём он не преминул сообщить. -Да мне плевать, хочешь ты или нет! Ты понимаешь, что я обязан знать о подобных вещах! А если бы от этого зависела твоя жизнь?- если в начале Джон чуть не кричал, то к концу его голос стало едва слышно. Он встал напротив Шерлока и обнял, бережно, словно фарфоровую куклу,- позволь мне помочь тебе. Откровенно говоря бред, но надеюсь вам понравилось.
Хочу играть. Играть в сети с небольшим количеством людей. В идеале просто с кем-то одним.
Моим рыжим мальчиком - нахаленком 19-ти лет, с неимоверным любопытством и способностью находить приключения на свою задницу. Или герцогом - властным, спокойным, чуть пресытившимся, в поисках новых удовольствий...
Давненько этого не было, а сейчас поняла, что с удовольствием бы поиграла с кем-нибудь. Хотя, и жутко страшно, так как отвыкла.
Хм, у меня были отложены три заявки на обмен телами (и да, я не успела податься!). Одну из них уже озвучали. Надо подумать, нужно ли потом будут другие... с одной из заявок выпал смайлик 0_о. Перечитала три раза, тихо ругнулась и ушла оттуда. А вообще, да, я так к завтрашнему экзамен готовлюсь. Да-да, честно готовлюсь. Только еще пара комментариев и готовлюсь!
Исполнение №2 Для тех, кто хотел POV пистолета. NH!
349 словаТы делаешь то, о чем другие боятся даже подумать. Сначала берешь меня привычным жестом в правую руку и оценивающе разглядываешь, словно решая в голове очередную задачку, которая, кажется, тебе весьма по душе. Дальше все происходит как во сне душевнобольного - ярко, четко, в деталях. Ты сидишь в кресле в лиловой рубашке, расстегнутой на груди, классических черных брюках без ремня, а твои длинные босые ступни контрастируют с темным паркетом. Сосед по квартире называет тебя Шерлоком, но когда ты засовываешь гладкий черный ствол себе в рот, это уже не имеет абсолютно никакого значения. Дядюшка Фрейд был бы искренне удивлен, узнав, что даже твоя «первичная зависимость»* не обходится без риска для жизни. Ты насаживаешься на меня своим бесстыдным ртом, словно я чертов леденец. В такие моменты я и есть твой леденец со вкусом чистой страсти и неистового желания, душевного томления и долгожданного освобождения. У всех есть любимый вкус. Твой - вкус холодного металла с примесью риска. Именно поэтому сейчас ты добрался до самой интересной и самой опасной моей части. Одно движение пальца на курке и игра для тебя будет закончена навсегда. Но ты не спешишь, прижимая меня к нёбу, левой рукой расстегивая брюки, ставшие неожиданно тесными. Иногда ты не носишь белье, просто потому, что так хочется. И сегодня именно такой день. Твоя изящная рука с длинными пальцами обхватывает член, медленно проходит по всей длине и задерживается на головке, обводя ее контур большим пальцем. Твой язык в это время играет с дулом, мягко кружась вокруг него. Ты смакуешь каждое свое движение. Сочетание шелковистой кожи под твоей ладонью и твердого ствола во рту безумно заводят. Твои движения становятся прерывистыми, рука едва не соскальзывает с члена, а губы судорожно обхватывают мой ствол, заставляя его двинуться еще глубже к горлу. Еще чуть-чуть и из твоей груди вырывается протяжный стон полный наслаждения. Удовольствие пронзает тебя, словно пуля, оставляя приятную тяжесть в теле и чуточку банального удовольствия, которое обычно случается в моменты, когда ты, наконец, приходишь к верному выводу. Ты вытаскиваешь меня изо рта и опускаешь рядом, словно давнего любовника. На светлой ладони влажное пятно спермы, а на языке металлический привкус. Вкус страсти. Вкус опасности. Твой любимый вкус.
Примечание* Мастурбация – одна из основных обителей, «первичная зависимость». Последующие зависимости – от алкоголя, табака, морфия – лишь ее заменители. (с) З. Фрейд
Шерлок смотрит снизу вверх. Он знает все. Абсолютно все. И как действует его взгляд исподлобья. И чего хочет человек, стоящий над ним. Разумеется.
Шерлок пожимает плечами. Лопатки ноют, запястья тоже. Он как кукла на шарнирах, и каждый его сустав норовит вывернуться.
Шерлок улыбается.
- Что смешного?
- Вопрос. Только не стоит путать понятия, он не смешной, он глупый. Подразумевает под собой заранее известный нам обоим положительный ответ. Подозреваю, что это некий символ гипотетического превосходства.
Удар обжигает левую щеку, но равновесие удается сохранить. Хорошо. Со скованными руками подниматься обратно было бы нелегко.
- Самый умный. Ничего, сейчас мы займем твой болтливый рот.
Шерлок закрывает глаза вообще и на это «мы» в частности. Еще неизвестно, у кого здесь большие проблемы с головой. Хотя…
По его губам скользит холодный металл. От одного уголка рта к другому, медленно, почти без нажима. Шерлок заставляет себя разжать челюсть, чувствует на языке привкус смазки, от которого сжимается горло.
Ничего, можно привыкнуть. И к запаху, к запаху крови.
Шерлок натыкается на мушку, и раздраженно морщится.
Он не любитель метафор, особенно в такие моменты. Согреваемый его дыханием и слюной, металл действительно начинает пахнуть кровью.
Он впускает ствол глубже, скользит по нему губами, прижимает снизу языком. Его щеки втягиваются, еще резче обозначая скулы. Шерлок не чувствует коленей, запястий и лопаток. Все его ощущения сосредоточились в этом размеренном скольжении. Над ним раздается глухой стон. К черту. Шерлок не открывает глаза и продолжает двигаться.
Вот, наконец, дуло утыкается в нёбо, и Шерлок замирает.
Он знает абсолютно все. Например то, что стоит сейчас на коленях, в наручниках и с револьвером во рту. Что он наверняка возбужден, и его волосы прилипли ко лбу от пота, и губы кровоточат после удара, отчего этот настоящий запах примешивается к запаху металла и смазки, и вкус железа становится почти невыносимым.
И в то же время его нет. Его не существует, он соприкасается с реальностью в одной только точке, и соприкосновение тошнотворно и прекрасно, от него во все стороны расходятся лучи возможных исходов, о которых он не знает. Наконец-то.
Это мгновенье обязано длиться. Но следом за ним есть еще одно, оно мимолетно, как и положено мгновению, но оно того стоит. Стоит всего, даже жизни.
И Шерлок открывает глаза, чувствуя, как содрогается весь мир, как содрогается револьвер, когда курок ударяется о скобу, и его тело, когда его накрывает первая волна оргазма, мысли сталкиваются друг с другом, и … все. Пуля остается в барабане. Снова.
Шерлок не рад, и не расстроен, он опустошен. В изнеможении он все-таки оседает на пол, не замечая, как дрожащие руки пытаются снять с него наручники.
- Ты хочешь, чтобы я перестал так рисковать жизнью. – Голос охрип и ничего не выражает. - Чтобы я перестал втягивать в это тебя.
Наверное, одни из самых удивительных пейрингов, которые мною встречались.. 1. Слэш про стол и стул www.ankh.ru/i_net/index.html#_Toc109663809 не работает. текста автора Автор: Анхесенпаатон Ра Название: Слэш про стол и стул
Стул скрипнул отчаянно в углу. Мастер-Деревообработчик, это просто невозможно, у меня нет шансов... Он смотрел, много лет смотрел на кругленький, красного дерева столик у окна. Тонкие ножки рождали невиданный трепет в его седалищной душе. Он даже не секунды не сомневался, когда думал: это совершенство просто никогда не посмотрит на меня. Колченогого, с ободранной обивкой в цветочный бабушкин ситчик. Лучше бы меня отвезли в загородный дом и растапливали мною камин холодными осенними вечерами. Все это было бы более милосердно, чем, как сейчас, заставить его сгорать от пламени неудовлетворенной страсти. Это просто невозможно … О, нет, это невыносимо…. Просто невозможно. Эта толстая домработница, порождение адского пламени...она опять подходит к нему, трет его сияющую спинку. Натирает с вожделением, едва ли не касается губами, когда пытается стереть с его поверхности несуществующее пятнышко. Стул сгорбился от невыносимого горя. Правая его ножка с ободранным лаком и бранным словом, выцарапанным на ней шкодливым внуком, предательски дрогнула. Стой, дура, стой! Отпусти меня, отцепи свою жирную руку от меня. Куда ты меня несешь? Поставь обратно….поставь. НЕТ! Только не в другую комнату, нет. Я не вынесу разлуки. Я просто развалюсь от горя….вот, видишь, из меня уже даже выпал винт-саморез. Ты разве не видишь, как я страдаю? Зачем ты переворачиваешь меня вверх ногами, глупое бесформенное недеревянное человекоподобное создание? Ах, ты будешь натирать паркет…. Куда ты меня ставишь? О…О….МЕБЕЛЬЩИК-СОЗДАТЕЛЬ!!!! Электрическая дрожь потрясла болты и гайки до самого остова эротическим разрядом невыносимой силы. Этот момент, это сладкое мгновение, он запомнит надолго, навсегда, он отпечатается прохладной истомой в воспоминаниях о прикосновениях на его драном ситце, на веки вечные. Гладкое, нежное, сладкое соприкосновение, трение лаковой шелковистости столешницы цвета бургунди. Стул навалился всею силою своей так долго неудовлетворенной страсти, захрипел, задыхаясь от нежности. Изящный столик сладострастно выгнул лакированную спинку навстречу ему, и тихо застонал от наслаждения. ОН ЛЮБИТ МЕНЯ!!! – вот и все, что успел подумать стул, прежде чем провалиться в долгий экстаз их благословленного Создателем слияния.